Курач Светлана Владимировна родилась 14 июня 1964 г. в пос.Томичи Белогорского р-на Амурской области. Детство и школьные годы прошли в г.Холмске на острове Сахалине, где после армейской службы остался жить и работать ее отец. В Холмске она закончила среднюю и музыкальную школы, изостудию при Доме Культуры.
В 1981 г. приехала в Омск. Окончила Омский Технологический институт по специальности художественное моделирование. Работала художником-технологом в ателье города, занималась художественной вышивкой, работала художником-дизайнером в Муниципальной системе библиотек. В настоящее время – преподаватель изостудии.
Стихи печатались в разных выпусках журнала «Литературный Омск» и коллективных сборниках «Бабье лето», журнале «Москва», газете «Российский писатель», Антологии произведений Омских писателей «Сегодня и вчера», сборниках произведений лауреатов конкурса им. А. Толстого «50 Писателей» и «Праздник слова» (Москва).
Автор поэтических книг «Остров» (Омск, 1999), «Древо» (Омск, 2002), «Перевал» (Омск, 2006). Является также и художественным оформителем своих книг. Тонкая графика естественно продолжает поэтическую мысль автора, что, несомненно, обогащает восприятие стихов читателем.
Лауреат и обладатель Почётного приза Международного конкурса детской и юношеской литературы им. А. Толстого (2008, 2009).
Лауреат Городского поэтического конкурса «Омские мотивы»(2008, 2010).
Член Союза Писателей России.


Из сборника «ОСТРОВ»

РЫБЬЯ КРОВЬ

Лосось любит только один раз -
перед смертью...

Есть такая речка возле дачи –
По колено. Галечка сверкает...
Берега покрыты лопухами.
Можно в ней надергать красноперки, –
Мелочь есть на добрую ушицу.

В августе веселая речушка
Вдруг темнеет. И меняет голос...
Повинуясь древнему инстинкту,
Из глубин соленых океана
Прет горбуша бешено на нерест!

В очередь толпясь меж валунами,
Горбят спины горе-эмигранты.
Погибая, но не отступая,
Прыгают с разбегу на пороги!
Платят дань собой зверью и людям.

«Вот природа! Растуды их в жабры!» -
Восхищенно вымолвит Михалыч,
Черпая ведром, как воду, рыбу, –
«Как они свои находят речки?
Так бы люди родину любили».

Изможденный беспощадной гонкой,
Выживет, как водится, сильнейший.
Чтобы дать потомство, над подругой
Он исполнит свой последний танец
И погибнет.
Ради новой жизни.


* * *
Спасибо, что ты понимаешь меня,
Что крылья ломать не спешишь.
Что тоже летаешь, что ты – от Огня,
Я знаю, хотя и молчишь.

Не реже картошки (ну разве чуть-чуть)
Домой ты приносишь цветы.
Ведь больше, чем «но-шпа» (кого я учу?),
Мне нужен момент красоты.

И что не мешает ни лень и ни спесь
Делить со мной кухню и быт...
В протертой джинсе,
С лопатой на даче,
В концерте при галстуке
Или, тем паче,
Бродягой - романтиком на Иртыше, –
Ты мне очень дорог,
Это не лесть.
Спасибо, что принцы все-таки есть.
Их просто не может не быть.


ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ

Я у детской кроватки стою на коленях,
Преклонив беспокойную голову.
Я дышу твоим сном, и сердечным моленьем
Я тебя укрываю, как пологом.

Детским душам во снах на лужайках Вселенной
Дарят ангелы радость на отдыхе.
Ты вернешься оттуда такой удивленной
На прерывистом вдохе и выдохе.

И я встречу тебя, будто с дальней дороги,
Загляну под ресницы внимательно…
Утром в детских глазах улыбаются боги, –
Я ловлю этот миг замечательный.


* * *
Ну-ка, мальчики-наркоманчики,
р-разойдись!
Отравляетесь вашим дурманчиком?
это «жизнь»!
Ошиваетесь по подъездикам
в полутьмах,
Нагоняя на милых дамочек
жуткий страх.
Я шагаю в толпу, «отважная»:
– Разрешите пройти!
Пожалей их, душа бесстрашная,
посвети…
А на утро проснусь разбитая,
в глазах – темно.
Вопли «скорой». Кто-то из мальчиков
Вышел ночью не в дверь –
в окно.


* * *
Любила я
и верила, как в маму,
В свою страну –
что зла не причинит.
Съедают дети
пеструю рекламу
На сладкое.
И не таят обид.
Страна воров,
пророков и блаженных,
Страна героев,
гениев,
слепцов...
Я за тебя
молюсь самозабвенно,
За мам больных
и пьяненьких отцов.
Молись и ты,
в ком есть хоть искра знанья,
Что скоро путь
укажет Божий перст.
Своей земле
поверь, как в детстве – маме,
Люби ее
и донеси свой крест.



Из сборника «ДРЕВО»

Памяти отца

Ты помнишь, папка, как на самосвале
Ты брал меня с собою в дальний рейс?
Как зависали мы на перевале?
Туман по пояс, и поймёшь едва ли –
Земля ли, небо, здесь ты иль не здесь…

Ты капитаном был своей машины!
Гружённый рыбой тяжкий самосвал
Шёл верным курсом вверх по серпантину,
Потом спускался вниз по серпантину
По-над обрывом, через перевал…

А знаешь, папка, я так долго помню
И этот рейс в посёлок рыбаков,
Пропитанный солёной рыбной вонью
(Не для эстетов), байки мужиков,
Рыбацкие в замесе с шоферскими,
Но главное, конечно – океан!
Дышали мощно лёгкие морские,
Вздымались крупно волны голубые, –
И отступал, и прятался туман…


* * *
Как ты, мама, там, на новом месте,
без него? Мне боль твоя слышна…
– Ничего…Ведь мы теперь все вместе.
Только плечи выдадут: одна.

Вы прожили с ним не очень гладко,
знаю всё…Мне грусть твоя слышна…
Ты подкрасишь губы: всё в порядке.
А глаза вдруг выдадут: одна.

Всё не то? Природа, климат, люди?
Оборвалась интересов
нить?
Видишь это облако над лесом –
белый лебедь?
Мама, надо жить.


* * *
…Он сказал : «Одиночества нет.
В пространстве пустоты не бывает.
Обостри внутреннее зрение и слух.»

…Он сказал : «Ищи Красоту.
Иди по вершинам, где свет.
Мрак ущелий оставь незрячим – им всё равно.

…Он сказал : «Забудь про ненависть.
Свяжет крепче, чем любовь.
Пошли врагу мысль о благе.
Отравленная стрела вернётся к пославшему.

…Он сказал : «Храни равновесие.
Сильные поступки – для тех, кто действительно дорог.
Для остальных – спокойное созерцание.
Просто смотри, как творят свою карму.

…Он сказал…


* * *
Не могу я об этом … Это страшно и свято
Это словно распятье : умереть и воскреснуть.
Круглосуточно ждет родовая палата
Добровольную жертву, и ныне и присно.

И когда она там, задыхаясь от боли,
От молитвы охрипнув: “ Мама, мамочка, мама! “
Обнаженно-стерильна, верна своей роли,
Умерев – воскресает, выживает упрямо,

То в оконном проеме на луче серебристом
Появляется ангел, а может быть – голубь,
И рождается жизнь, обновленно и чисто,
Искупив себя кровью и усилием воли.

Открывается дверь, там – дорога, как лента,
Кто-то машет рукою с небес на прощанье …
Входит Женщина в Белом с целой свитой…
студентов,
Поясняя, в чем радость
земного страданья.


* * *
Постоянно при деле –
Я живу на пределе …
Ощущаю себя осью,
Вокруг которой всё вертится.
Всё – не всё, а вот эта ячейка общества,
Состоящая из пяти Гомо Сапиенсов.
Кажется, если вдруг я куда-нибудь денусь –
Всё в этом доме пропадет и разрушится…
Пространство зарастет бурьяном и сузится,
Личности деградируют и опустятся,
Цветы жизни зачахнут, потому что
Солнечный свет перестанет проникать в окна.
Хочется верить – всё будет не так.
Но на всякий случай
Лучше никуда не деваться.


Из сборника «ПЕРЕВАЛ»

ПОДРУГЕ ДЕТСТВА

Мне запомнится эта картина:
Я с дорожною сумкой пришла
Среди ночи… И добрая псина
Сторожить нас у двери легла…

Двадцать лет! Сколько всякого было!
Есть что вспомнить и что рассказать.
– Игорек Николаев, чудила,
Приезжал к нам себя показать.
Во дворе нашем долго снимался,
У скалы и у тех гаражей.
Ностальгировал... Взял бы, остался!
Нет, его не заманишь уже...

Тот – женился, развелся и спился,
Тот – скатился, тот – в гору пошел.
Третью ночь нам с подругой не спится,
Третью ночь обо всем говорится,
Вспоминается хорошо...
Время, время, – тягучий шелк...

И смешное и страшное было.
Слава Богу, есть дом и семья.
– Ты в Японию, Ольга, ходила?
На Алтае бывала я.
Ну, совсем обкурила, морячка!
Солоны мне твои матерки.
Знать бы, что впереди там маячит!
Мы с тобой над судьбою не плачем,
Ты – у моря...
А я – у реки...


* * *
Бессонница. Бессильны числа…
Ты кто – сообщница, врагиня?
По кругу гонишь, гонишь мысли,
Мой ломоть сна отполовиня.

Ну что ж, бери! Я не из жадных.
Вот только в прок бы, только б с пользой.
На белизну листов тетрадных
Звезда поглядывает скользом...

О чем писать? Что дом спокоен?
Что мама спит, сопят девчонки?
И я – один на поле воин,
Я – страж.
А ночь идет сторонкой...


* * *
А он домой совсем другим вернется!
Мальчишке надо испытать себя.
Он возмужает и за ум возьмется,
Пока он сам себе не сознается,
Что нет дороже слова, чем «семья».

Я не держу, – прекрасно понимаю.
Мы все когда-то отпускаем их…
Но темной ночью сны меня пытают.
А в этих снах я мальчика теряю,
А он ведь только с рук сошел моих!

«Пошел туда», – мне вдаль укажут люди.
И я бегу по шпалам и кричу,
Зову по имени, и крик меня разбудит,
Уткнусь в подушку: что же дальше будет,
Когда не догоню и замолчу?

...Ни огонька, ни свечки, ни проталинки,
Лишь рельсы в небо – только стынь и синь…
По ним уедет от меня мой маленький,
Двадцатилетний взрослый сын.


ДОЧЕРИ

Мне нравится, что ты немного дерзкая.
Мне нравится, что ты немного с юмором.
И пластика твоя, такая детская,
И грация твоя, такая юная.

Я всё тебе отдам, тростинка-веточка!
Глазищи на меня глядят пытливые…
О многом расскажу, кровинка-деточка,
О многом помолчим, моя стыдливая.

Ты многое поймёшь, такая умная.
Я буду охранять, покуда в силе я.
Но будет ночь одна, такая лунная,
Ты будешь без меня, моя красивая.

И буду я молить все силы светлые,
Чтоб он берёг тебя, свою желанную,
Чтобы слова сказал тебе заветные,
Чтобы любил всю жизнь,
а это – главное.


* * *
В нашей комнате идет белый снег–
Облетает именинный букет…
Аромат пионов даже во сне
Будит нежность нами прожитых лет.

Осыпаются цветы, как мечты.
Это время стало видимым вдруг…
С каждым годом все дороже мне ты
И букет твой для меня поутру.


ИЗ НОВЫХ СТИХОВ (2008 – 2010 г.)

–Вся Россия сейчас такая стоит, в белом инее…
( Из разговора с приезжим)

Россия! Боль моя! Невеста!
Как перед выданьем, стоишь,
Снегами убрана. И вестью
Какой-то праведной горишь.

Как хороша ты в белоснежных
И первозданных кружевах!
Поэма древняя в безбрежных
Полях, и сказка – в деревах,

Что каждой веточкой сверкают,
Искрят от робкого луча.
О чём душа твоя вздыхает,
Метелью кутая плеча?

О чём мечтается и мнится
Ей, горестной, среди снегов?
Опять взмывает белой птицей
Твоя надежда с берегов…

Ужель молитвы не напрасны,
И ждёшь не зря ты перемен?
Стоишь, невинна и прекрасна,
Как будто не было измен!


ПЕРВАЯ ПРОГУЛКА

Я убежал от эскулапа,
Худой, обритый, но живой!
А.Пушкин

Иду нетронутым снежком,
Щекочет воротник пушком,
Любуюсь новым сапожком,
Чего же боле?
Кругами скачет рыжий пёс,
Он чуть, балбес, меня не снёс,
Чем рассмешил почти до слёз:
Что значит воля!

В манишке белой – фанфарон –
Лизнул мне руку. «Фу, барон»! –
Кричит хозяйка, ну, а он
Несётся зайцем.
Вот так и я, хоть мне нельзя,
На каблучках иду, скользя,
И «вижу» доктора, грозя-
щего мне пальцем.

Но так манил к себе снежок,
Что я подумала: «Кружок!
Аптека – дом»… Барон – прыжок!
«Барон, нельзя же»!
Хоть до аптеки, хоть чуть-чуть,
Но только б воздуха глотнуть,
И на снегу легко черкнуть:
«Я есть!»


* * *
«Ночь светла…» – запели тихо дети…
Нежный свет затеплился на лицах.
И мотив задумчив был и светел
И хотелось Богу помолиться.

Ночь светла – звезда горит высоко.
Ночь свята – и звуки тихо льются.
И в ночи торжественно-глубокой
Тихим звоном ангелы смеются.

И в сердцах бутоны распускались,
И, слезой вскипая на ресницах,
Наши чувства миру открывались,
Улыбались и добрели лица.

И хотелось всем сказать «простите»,
За окном валили хлопья густо.
Ночь светла – на землю шёл Спаситель
И светил волшебный свет искусства.

ЛЕДОХОД

Вскрываются льды, как забытые тайны,
Ломает вода ледяную печать.
Выходит наружу, на солнце оттаяв,
Всё то, о чём нужно до срока молчать.

Ожившие волны, как ветер вам дорог!
Плен зимнего сна вы спешите стряхнуть.
Река открывает стороннему взору
Всю силу свою, потаённую суть.

Копила река устремлённость напора,
Питалась снегами, вбирала ручьи.
И льдины в мозаике беглой и скорой
Вершат ритуальные танцы свои.

Несутся они, обгоняя друг друга,
И видно в слоистой структуре боков,
Как тайные знаки печатала вьюга,
Ветрами несла за покровом покров.

Но там, в глубине, созревали кристаллы
И стали ножами, вспороли снега,
Открыв животворную тайну Начала,
Отдав её водам и двум берегам.


* * *
Внезапных гроз весёлые ветра
Сбивают с тополей
Пуховую сонливость.
Неделя Троицы – весёлая пора
Свежо и молодо нахлынула, разлилась!

Полна река согретою водой,
Оделся голый пляж
В купальники и плавки.
И детский смех звучит, и гогот молодой
Парней, ныряющих с разбегу в тугоплавкий,

Горящий золотом простор реки.
И лёгкий ветерок
Приятною прохладой
Доносит весть, что в силу стебельки
Вошли у трав…
Что всё идёт, как надо!
Напишите мне