Татьяна Георгиевна Четверикова - поэт, член Союза писателей России, журналист, редактор.
Родилась в Омске в 1949 году. Окончила Литературный институт им. А. М. Горького. Работала в газетах, Омском книжном издательстве. В настоящее время редактор «Книги памяти», председатель Правления Омской писательской организации Союза писателей России. Автор двенадцати поэтических книг: «Мелодия» (Новосибирск, 1977), «Голубое окно» (Омск, 1982), «Ночной снегопад» (Омск, 1985), «Портрет на память» (Омск, 1992), «Романс для осенней гитары» (Омск, 1997), «Сентябрь» (Омск, 1999), «Росчерк дождя» (Омск, 2002) , «Сквозь снегопад» (Новосибирск, 2002) и др.



* * *
А если даже и не любит,
Что за трагедия, бог мой!
Ведь не его – меня разбудит
Звезда над полночью немой.
Ведь это мне дано, как милость,
В который раз переживать
Тоску, надежду на взаимность,
Потом отчаяться опять.
…И вот я вновь надежду нянчу.
Я, может, этим и жива.
Свою любовь я не растрачу
На однозначные слова.
На недомолвки выяснений,
На охи-вздохи средь подруг.
Любовь моя – мой день осенний –
Не отбивается от рук.
Живет, как сердце ей прикажет,
Не рвется знать все наперед.
А если он не любит даже,
То все равно ведь не умрет.

* * *
Сумасшедшая ночь на поляне, где юрты и кони.
Сумасшедшая ночь после скачек и песен степных.
Попроси я сейчас, – и протянет звезду мне в ладони
Тот степняк, что средь пира нахмурился вдруг и затих.
Не подарит звезду, а протянет как будто бы плату.
И под взглядом его плечи ноют мои и болят.
Это чувство в крови от прабабок, со времени Бату,
А земля под кошмой хоть тепла, да чужая земля.
Время сдвинулось вдруг и помчалось по кругу, по кругу:
Храп коней боевых, стоны пленных, посады в огне.
На руке ощущаю я сильную властную руку.
Мой далекий, прошу, позабудь в этот час обо мне!
…Начинает светать.
Пир на убыль и речи на убыль.
Выпрямляется время, века пробивает стрелой.
Жар горящих посадов не сушит глаза мне и губы,
И костры кипчаков покрывает столетней золой.
Начинает светать.
Нет холодной безжалостной власти,
Что мерещилась ночью, в глаза мне глядела темно.
И с последней звездой разомкнулось на левом запястье
Жарких пальцев кольцо – оказалось непрочным оно.

Романс для осенней гитары

Последних теплых дней обманчивая сладость.
И лист, шурша, скользит по темному плащу.
Мой спутник молодой, нечаянная радость,
Немного я хочу, но дорого плачу.
Моя судьба темна, и знаю – на излете.
Но, видно, небеса еще ко мне добры,
Коль кружит надо мной кленовый самолетик,
И нам дают приют осенние дворы.
И это в той стране, где холод и разруха,
Где помнят слово «месть», забыли слово «грусть».
Я завтра, может быть, отвечу в трубку сухо,
А может быть, звонка и вовсе не дождусь.
Ты, моего плеча касаясь ненароком,
Глядишь в мои глаза, а в них ведь не весна.
Еще одна свеча, затепленная Богом,
Еще одна любовь.
Еще любовь…
Одна.
* * *
Да, что имеем – не храним.
Гляжусь во временную даль я,
Чтоб женщина с лицом моим
Вдруг глянула из зазеркалья.
Смешна, мятежна, влюблена,
До умирания ревнива…
Хочу сказать ей, что она
Была счастливой.

* * *
Жизнь моя, она – лодка в два весла,
А не крейсер.
Хорошо-то как, что судьба вела
Мимо кресел.
Что хочу – пою, где хочу – топчу
Эту землю.
Есть надежный враг – без врага- то как? –
Пусть не дремлет!
Не солги, не трусь, не сверни с прямой –
Друга зорче.
Мне сражаться с ним – как с собой самой –
Больно очень.
То хожу с сумой, то сорю деньгой,
Как придется.
Жизнь течет рекой и горит звездой
Из колодца.
Час придет – во тьму – так тому и быть –
Лодка канет.
Долгим эхом мне над землей не плыть –
Не «Титаник».

* * *
Я выросла из твоего лона
правильным вначале деревцем.
Но после пустила корни
и стала неправильным деревом.
Особенно после того,
как из моего лона выросли
два только вначале правильных деревца.

Мама! Так на что обижаться?
Мы не такие, как нас задумали пастыри.
Мы такие, как нас задумал Бог.
Напишите мне